Сайт НКВД Советской России

Миронов Б.Н.  Преступность в России в XIX – начале XX в. [24-42]
Отечественная история. 1998. № 1.
https://российская-история.рф/archive/1998-1
В последней трети XIX и до 1920-х гг. российская преступность довольно активно изучалась отечественными учеными 1. С 1930-х гг. криминологические исследования стали сворачиваться, к данным о преступности имел доступ лишь узкий круг специалистов, так как проблема попала в черный список. В 1960-х гг. положение с изучением преступности начало изменяться, но отечественные историки не воспользовались благоприятной ситуацией. В 1960 г. (вторым изданием в 1980 г.) вышла единственная книга по истории преступности в России, в которой с марксистских позиций были проанализированы данные, собранные еще дореволюционными криминологами 2. Правда, исследование С.С. Остроумова нашло продолжателей в США, где с 1970 г. по 1997 были подготовлены 4 диссертации 3, одна из которых была опубликована4, и 4 статьи. Все работы посвящены 1860-1910-м гг.5 Однако и американским историкам пока не удалось нарисовать общую картину динамики преступности в пореформенной России, не говоря уже о более раннем времени.Более активно и результативно в последние 30 лет история мировой преступности изучалась в западноевропейских странах, США и Канаде, где были опубликованы десятки статей и монографий, глубоко и всесторонне анализирующих динамику преступности, начиная со средних веков. Представление о работе, проделанной зарубежными исследователями, дает недавняя книга по историографии преступности в 11 странах6. В Западной Европе и в Америке издается около двадцати журналов, посвященных данной проблеме, в том числе ежеквартальный аннотированный обзор опубликованных работ 7, функционирует Международная ассоциация по истории преступности и уголовному праву8.Пришло время возобновить разработку заброшенного участка российской историографии. Без сомнения, работа эта принесет богатые плоды, ибо уровень преступности
является важнейшим показателем социального, экономического и морального состояния общества. Сознавая многогранность и сложность проблем, стоящих перед исследователями истории преступности, автор статьи ограничивается показом в первом приближении общей картины динамики преступности за 1803-1913 гг. и в порядке постановки вопроса предлагает предварительное объяснение причин изменения ее уровня в отдельные периоды.
ИСТОЧНИКИ О ПРЕСТУПНОСТИ И МЕТОДИКА ИХ ОБРАБОТКИ
Показатели преступности в масштабе всей России стали учитываться с 1803 г., после образования в 1802 г. Министерства юстиции. Поступавшие из губерний сведения систематизировались в министерстве и прилагались к ежегодному "Всеподданнейшему отчету министра юстиции". В 1834-1868 гг. отчеты министра юстиции публиковались вместе с криминальной статистикой. Отчеты за 1803-1833 и 1869-1870 гг. хранятся в Российском Государственном Историческом архиве, но за период 1809-1824 гг. в них не содержится сведений о преступности (возможно, в 1809-1818 гг. они в принципе не обобщались в министерстве). По завершении судебной реформы 1864 г. материалы о преступности с 1872 по 1913 г. ежегодно публиковались отдельно от отчета министра в "Сводах статистических сведений по делам уголовным", а за 1884-1913 гг. - также и в ежегоднике "Сборник статистических сведений Министерства юстиции".Таким образом, для криминологических исследований России в XIX - начале XX в.
существует серьезная источниковая база, но реализовать ее потенции нелегко. Архивные источники до сих пор не разрабатывались, а из опубликованного за разные годы весьма трудно составить единую картину динамики преступности по нескольким причинам. Во = первых, в течение 1803-1913 гг. форма учета и представления данных в отчетах, сводах и сборниках неоднократно менялась. Во-вторых, в 1860-е гг., в 1889 и 1912 гг. система судебных учреждений преобразовывалась, что отражалось как в учете преступности, так и в отчетности о ней. В-третьих, сведения за разные годы охватывали различную территорию страны. Именно поэтому к настоящему моменту историки располагают данными об изме­нении преступности за отдельные и сравнительно небольшие отрезки времени, самый продолжительный из которых - 20 лет - с 1874 по 1893 гг. Однако, несмотря на сложности, получить общую картину динамики преступности с 1803 по 1913 г., т.е. построить единый индекс преступности, представляется возможным при одном условии - если не предъявлять к этому индексу непомерных требований, а рассматривать его как ориентир в динамике и уровне преступности. Такое заключение строится на двух основаниях. Для всего рассматриваемого периода, и конкретно для 1845-1903 гг., существовал уголовный кодекс, который не претерпел существенных изменений с точки зрения понимания преступления и номенклатуры преступлений. Новый Уголовный кодекс был подготовлен лишь в 1903 г. и по частям вводился в практику с 1904 г., но к 1917 г. так и не был полностью введен в действие. Второе принципиальное основание в том, что, хотя судебная система, судо­производство и процессуальное право были существенно преобразованы по судебной ре­форме 1864 г., официальная криминальная статистика учитывала лишь уголовные дела, которые рассматривались общими судами (их круг не изменился после 1864 г.), и однозначно использовала такие важные для криминальной статистики понятия как следствие, уголовное дело, подсудимый и осужденный. До 1864 г. криминальная статистика принимала в расчет уголовные дела, рассмотренные в 3-й высшей инстанции - Сенате (уголовными департаментами и общими собраниями Сената), в судах 2-й губернской инстанции - уголовных палатах, губернских судах Сибири, совестных судах, а также в судебных местах 1-й уездной инстанции - надворных судах в столицах, уездных судах, магистратах и ратушах, окружных и городовых судах в пограничных и сибирских губерниях. После 1864 г. учитывались дела, рассмотренные окружными судами, судебными палатами, мировыми судами и заменившими их в 1889 г. судебно-административными установлениями.В литературе очень часто смешиваются понятия преступления, следствия и уголовного дела, что ведет к недоразумениям. Чтобы избежать этого, вслед за нашими источниками будем придерживаться следующего толкования ключевых понятий криминальной статис­тики. Преступление - это деяние, направленное против существующей в данный момент правовой нормы и вызывающее определенные репрессивные последствия. Во все времена далеко не все преступные деяния становились известными правоохранительным органам.
Преступление, зафиксированное правоохранительными органами, называлось следствием. В современном языке этим словом называется также расследование обстоятельств, свя­занных с преступлением. Число следствий (расследований) лишь примерно соответствовало числу преступлений, зафиксированных правоохранительными органами, и лишь прибли­зительно отражало уровень преступности. Это объясняется тем, что, с одной стороны, некоторое число деяний, зафиксированных первоначально как преступные, после прове­дения розыска или по решению суда квалифицировались как не заключающие в себе состава преступления. С другой стороны, не все преступления, особенно мелкие, становились известными правоохранительным органам. Значение второго фактора, занижающего уро­вень преступности, всегда и везде было более существенным, вследствие чего полицейская статистика преступности умаляла ее уровень, но степень занижения не поддается точной оценке. Уголовное дело - это преступление, ставшее предметом судебного разбирательства. Разумеется, и здесь следует принимать во внимание, что суд мог не согласиться с обвинением и не найти состава преступления, однако доля таких дел была невелика и более или менее постоянна, благодаря чему число уголовных дел отражало, хотя тоже при­близительно, число преступлений, доведенных до судебного разбирательства. Поскольку общее число совершенных преступлений никогда точно не известно, уровень преступности - скорее теоретическое понятие. То, что русская уголовная статистика называла след­ствием, в сущности являлось практическим понятием преступления. Итак, в дальнейшем преступлением будет называться известное правоохранительным органам правонарушение, уголовным делом - дело, рассмотренное в суде, подсудимым - лицо, подозреваемое в совершении преступления, а осужденным - лицо, признанное судом виновным.Отчеты за 1803-1808 гг. содержали данные об общем числе уголовных дел, рассмот­ренных всеми судами империи, подведомственными Министерству юстиции, а также о числе подсудимых и осужденных. В 1825-1870 гг. отчеты содержали те же сведения, но отдельно для судов 1-й, 2-й и 3-й (Сенат) инстанций. До судебной реформы 1864 г. все уголовные дела, за исключением тех, которые касались лиц, находившихся на государственной или об­щественной службе, по общему правилу первоначально рассматривались в судах 1-й ин­станции, но окончательно там решались лишь маловажные дела. По тяжким преступлениям суды 1-й инстанции выносили предварительные приговоры или мнения и направляли их в суды 2-й инстанции на утверждение или на ревизию. На ревизию переходило около 40% всех дел, рассмотренных в судах 1-й инстанции, на апелляцию - до 1%. Непосредственно в суды 2-й инстанции поступало от 2 до 10%, в среднем около 6% всех рассмотренных в них дел. Незначительное число дел поступало на апелляцию или на ревизию в Сенат. Все суды посылали ежегодные отчеты в Министерство юстиции, где поступившие сведения систематизировались по различным признакам: по судебным инстанциям, по видам преступ­лений, по губерниям и т.д. - и в обработанном виде включались в ежегодный отчет министра юстиции. Отчет содержал и общие сведения о числе уголовных дел, подсудимых и осужденных судами 1, 2, 3-й инстанций. Именно эти данные из опубликованных отчетов и использовались исследователями для оценки криминологической ситуации в стране. Однако они существенно завышали уровень зафиксированной преступности: при подведении общих итогов В' Министерстве юстиции механически складывали данные о числе дел, подсудимых и осужденных по 1-й и 2-й инстанциям, вследствие чего около 40% дел учи­тывалось в министерских итогах дважды. Только устранение дублирования позволяет получить более или менее точные цифры о преступности за 1803-1808 и 1825-1870 гг. Исключить двойной счет возможно, потому что в министерских отчетах за 1825-1870 гг., по каждой судебной инстанции дела, рассмотренные в порядке ревизии, апелляции или само­стоятельно, разделялись. Естественно, что после устранения двойного счета итоговые показатели преступности должны уменьшиться по сравнению с министерским отчетом примерно на 40%. Однако скорректированные цифры более точно отражают уровень и динамику преступности, в особенности средние за 5-10 лет.Криминальная статистика 1872-1913 гг. дополнительно содержала данные о преступлениях, зафиксированных следователями (следствия), а сведения о преступниках (возраст, сословная принадлежность, образование и т.п.) были более полными. Новизна новой фор­мы отчетности состояла в том, что следователи, через руки которых проходили все зафиксированные преступления, обязаны были до производства предварительного след­ствия посылать непосредственно в Министерство юстиции отдельную карточку о воз­никшем деле, независимо от того, задержан или нет преступник 9. В результате этого в России с 1872 г. возник учет преступности, известной следствию и полиции. За более раннее время подобные характеристики отсутствуют. В связи с этим для 1803-1870 гг. встал вопрос об их реконструкции. За первые пять лет существования новой уголовной ста­тистики (1872-1876 гг.) около 40% от общего числа зафиксированных преступлений раз­биралось в суде 10, что примерно соответствовало проценту раскрываемости преступлений.
Выражение "примерно" означает, что небольшое число следствий закрывалось из-за отсут­ствия состава преступления или недостатка информации о преступниках. Известно, что раскрываемость преступлений существенно улучшается только при важных технических нововведениях, доступных следственным органам, или при значительном увеличении численности стражей порядка. Ни того, ни другого в течение 1803-1870 гг. в России не произошло. Поэтому, по моему мнению, возможно распространить соотношение между количеством учтенных и раскрытых преступлений в 1872-1876 гг. для реконструкции числа зафиксированных преступлений или следствий за 1803-1870 гг. Данные о количестве уголовных дел, подсудимых и осужденных за 1803-1870 гг. в подобной реконструкции не нуждаются, так как являются сопоставимыми с более поздними.Еще одна трудность при получении общей картины преступности связана с изменением территории, а значит и населения, охваченного криминальным учетом. Для получения
сопоставимых данных число преступлений, уголовных дел, подсудимых и осужденных за каждый год необходимо соотнести с численностью населения, охваченного в этот год криминальным учетом, на что в источниках, как правило, имеются указания. Как считается в криминальной статистике, число преступлений на 100 тыс. человек населения является наиболее точным показателем уровня преступности. Следует иметь в виду, что в 1803—1870 гг. криминальный учет охватывал Россию без Польши и Финляндии, в 1872-1883 гг. - около 75% населения Европейской России, затем учет постепенно распространялся на остальную территорию и к 1907 г. в Министерство юстиции стали поступать данные со всей империи за исключением Финляндии. В разных регионах уровень преступности был различным, но 75-процентная выборка позволяла иметь репрезентативные сведения для всей России без Финляндии.

Необходимо отметить, что ни до, ни после ...
Миронов Борис Николаевич, доктор исторических наук, главный научный сотрудник С.-Петербургского филиала Института российской истории РАБ.

https://российская-история.рф/archive/1998-1