Приветствую Вас Гость | RSS

Сайт НКВД Советской России

Четверг, 28.03.2024, 12:28
Главная » Статьи » Общая история

Ненавидя же до конца хищениа и неправды. Эпизоды преодоления разбоев в эпоху русской Смуты XVII века

Служу Закону, № 10 (88) 2020. С. 8-9.

Ненавидя же до конца хищениа и неправды. Эпизоды преодоления разбоев в эпоху русской Смуты XVII века

Преодоление Россией Смуты - масштабная тема, вызывающая в сознании прежде всего державные, героические ассоциации. В тоже время, тема эта столь многогранна, что охватывает множество различных, более специальных аспектов: от внешнеполитических до криминальных или, как тогда говорили, разбойных. На событиях, связанных с борьбой с разбоями и остановимся.

Как известно, попытку преодоления смуты, то есть, прежде всего, освобождения Москвы, предприняло уже первое ополчение, предвидимое Прокопием Ляпуновым. Летом 1611 года это ополчение осадило засевший в кремле иностранный гарнизон, шаг за шагом, «выкуривая» захватчиков из русской святыни. При этом, ополчению приходилось преодолевать множество сложностей, в том числе, порождаемых его народным, в смысле – стихийным, характером. Народность выражалась и в множестве организационных сложностей, в значительной степени, проявлявшихся в сфере снабжения войска. Предпринимаемые народными вождями меры по организации систематического обеспечения ополченцев значимых результатов не давали: сколько-нибудь налаженного, постоянного снабжения у ополчения так и не появилось. В итоге, большинство участников освободительной борьбы обеспечивало свою службу в войске, прежде всего, из собственных средств.

При таком положении можно считать неизбежным втягивание части ополченцев в воровство, разбои и всяческие иные лихоимства. Факты подобного «криминала» отражены, в числе прочего, в летописи Авраамия Палицына «Сказание о осаде Троицкаго Сергиева монастыря от поляков и литвы и о бывших потом в России мятежах». Здесь стоит отметить объективность автора этого произведения, всей душой страждущего освобождения России и всячески этому способствующего. И в тоже время, Авраамий считал должным отражать действительность именно таковой, какова она есть, без лакировки и умолчаний. В его летописи ополченцы сражаются за святое дело, но эти воины – не ангелы, не херувимы и даже более того, в большинстве случаев - далеко не святоши.

В частности, Авраамий Палицын повествует о том, что уже в 1610 г. в ходе героической обороны Троице-Сергиева монастыря часть его защитников присваивала монастырское продовольствие для перепродажи и последующих «непотребств». В частности, на вырученное серебро обороняющиеся «заходили утешиться сладкими медами, от которых породились блудные беды … после пролития крови вином утешали, а от этого все страсти телесные возрастали … и хотя и кровью дрова покупали, но пьянствовать не переставали. Блуд и прочее зло умножались повсюду».

Особо неустойчивыми к упомянутому злу оказались казаки и партизанские ватаги, так называемые «шиши». Причем, казаки опускались не только до грабежей местных селений, но и дерзали захватывать обозы, с огромным трудом собранные местными подвижниками для снабжения ополчения. Как свидетельствует Авраамий: «Казаки же начашя в воиньствe велико насилие творити, по дорогам грабити и побивати дворян и дeтей боярских; потом же начашя и села и деревни грабити и крестьян мучити и побивати. И таковаго ради от них утeснениа мнози разыдошяся ис-под царьствующаго града».

Относительно шишей, то они старались нападать именно на интервентов, захватывать вражеское имущество. Так, в мае 1611 г. под Москвой шиши разгромили дворянский конвой и отобрали казну, которую боярское правительство выслало Яну Сапеге в качестве найма. В феврале 1612 года добычей шишей оказался обоз прорывавшегося на помощь засевшим в московском кремле соплеменникам полковника Струся. В начале марта 1612 года партизаны, при активнейшей поддержке местных жителей, захвалили большой санный обоз с продовольствием, вышедший из села Федоровского на поддержку польского гарнизона в Москве. Понятно, что когда в перечисленных случаях что-либо из захваченного расходовалось на обеспечение самих партизан, то здесь речь все же не о мародерстве, а о воинских трофеях.

Известно, что народная, партизанская война, это явление, которое трудно увязывается с четкой организацией и жёсткой дисциплиной. Проявилось это и осенью 1611 года, когда деятели опиравшегося на интервентов боярского правительства начали пускаться в бегство из Москвы, направляясь в Польшу под защиту своих хозяев. В полном соответствии с продемонстрированным ими вопиющим пренебрежением национальными интересами, боярские «евро оптимисты» XVII в. проявляли и самое вульгарное корыстолюбие. Так, последними была разграблена оказавшаяся в их ведении царская казна, богатства которой они обозами вывозили на «новую родину» в качестве «нажитого непосильным трудом» собственного имущества.

Именно при таких обстоятельствах шиши захватили бывшего патриарха (при Лжедмитрии) Игнатия с богатым обозом, который, по сообщению Арсения Элассонского, наполняли прихваченные из патриаршей казны «многие драгоценнейшие предметы, золото, серебро и весьма много жемчуга»». Казалось бы, в плен к ополченцам попал высокопоставленный адепт польской оккупации, причем не просто «попал», а был захвачен с поличным – при бегстве в Польшу с «приватизированными» в личное владение церковными сокровищами. И в этой ситуации шиши … захватив обоз в качестве трофея, отпустили злополучного Игнатия восвояси, тем самым позволив ему продолжать противодействовать России уже из Литвы.

Лидер первого ополчения, Прокопий Ляпунов не только понимал недопустимость совершаемых ополченцами воровства, грабежей и разбоев, но и энергично им противодействовал. Как свидетельствует Авраамий «зeло бо той Прокопей ревнуя о православии, ненавидя же до конца хищениа и неправды, бывшаго тогда в казачьи воинствe». В русле этого противодействия, тушинский боярин Матвей Плещеев, расположившийся с отрядом в Николо-Угрешском монастыре, приказал утопить 28 казаков, пойманных на грабеже с поличным. Этот приговор вызывал серьезное возмущение казачьих предводителей, успевших отбить преступников у правосудия. Хуже того, казачьи старшины настояли на решении Земского собора строго-настрого запретившего воеводам казнить кого бы то ни было «без приговора всей земли». Не возражая против процессуальных гарантий, как таковых, заметим, что в реалиях смуты условие собирать «всю землю» для наказания за разбой делало этот вид лихоимства практически не наказуемыми.

В столь накаленной атмосфере в земском лагере неожиданно было обнародовано письмо, составленное якобы от имени самого воеводы Ляпунова. Письмо предписывало городским властям ради пресечения разбоя хватать повсюду казаков-воров и побивать их на месте либо присылать под Москву. Дальнейшее известно. Возмущенная «вероломством и произволом» казачья старшина вызвала лидера ополчения для объяснения. Ляпунов, как искрений и храбрый человек, явно недооценил изощренности разворачивающейся против него провокации, и явился на тот разбор.

На казачьем круге, не считая допустимым оправдываться за фальшивку, о существовании которой он до предъявления претензий и понятия не имел, Прокопий Ляпунов ввязался в перепалку с казацкими вожаками. Хотя последние ничего противоправного в действиях лидера ополчения подтвердить не смогли, в перепалке казачий атаман Карамышев бросился на Ляпунова и насмерть полоснул его саблей.

Столь явное и гибельное для русского дела самоуправство вызвало негодование даже у присутствующего на разборе давнего недруга Ляпунова, дворянина Ивана Ржевского. Ржевский возмутился не только самим фактом расправы, но и ничтожностью повода к ней, как он выразился: «земского воеводу убивают без причины — «за посмех»». Но, голос разума услышан не был и Ржевский тут же, как и его погибший недруг, пал зарубленный казаками. Характерно, что обвинявшие Ляпунова в «неправомерных» действиях против разбоев, вожди казачества легко простили самим себе преступную расправу над предводителем народного воинства. Робкие попытки провести расследование этой трагедии, значимого хода так и не получили.

И сам факт гибели предводители перового ополчения и ее обстоятельства потрясли Россию. Безусловно, расправа над Прокопием Ляпуновым оказалась одной из причин, определивших итоговый неуспех первого ополчения. В числе прочего, добившись полной безнаказанности, еще более распоясалась казачья вольница. По горькому свидетельству современника: «казацкого же чина воиньство многочислено тогда бысть и в прелесть велику горше прежняго впадошя, вдавшеся блуду, питию и зерни, и пропивше и проигравше вся … насилующе многим». При таком размахе лихоимства, на юге России отмечается запустение земледельческих волостей по причине «казачьего разорения». Самое же печальное здесь то, что в конечном счете, в результате убийства Прокопия Ляпунова была сорвана возможность освобождения Москвы еще в 1611-м году. Произошедшее же затягивание смуты и войны потребовало от России дополнительных жертв и лишений.

И тем не менее, Прокопий Ляпунов при жизни совершал то, что и должен был делать русский патриот для преодоления смуты: возглавлял войско, налаживал его организацию, старался пресекать разбои. Хотя именно последнее и дало основание для диверсии, приведшей к расправе над народным предводителем, поддержания порядка требовали условия той лихой эпохи, чем бы решимость Ляпунова при решении этой задачи не грозила для него лично.

В этом случае уместно сослаться на утверждение исследователя М. 3арезина, пришедшего к выводу, что: «хаос, воцарившийся на русской земле, принес ей куда больше горя и страданий, чем голод и нестроения …». И пресечение разбоев, как одного из проявлений хаоса, являлось одной из важнейших составляющих преодоления Смуты. И коли так, после гибели дворянина Ляпунова, крест предводителя национального движения принял на себя следующий лидер, князь Дмитрий Пожарский, доведший дело до освобождения Москвы 22 октября (4 ноября) 1612 года.

Возвращаясь же к роковым обстоятельствам расправы над Прокопием Ляпуновым, приходится отметить ряд обстоятельств. Наряду с потрясением от этого трагического события, уже современники отметили явную интригу вокруг пресловутого письма. Обстоятельства появления и содержание этого «документа», а также вызванные им последствия, очень напоминали хорошо продуманную и четко осуществлённую провокацию. Впрочем, заказчик упомянутой фальшивки, методы ее подготовки и воплощения – предмет для отдельного разбора.

Скачать статью

http://mosumvd.com/izdatelskaya-deyatelnost/periodicheskie-izdaniya/gazeta-sluzhu-zakonu/

Категория: Общая история | Добавил: Наркомвнуделец (25.01.2023)
Просмотров: 80 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]