Разбои Древней Руси (Извлечение)
Ушкуйники — жители Великого Новгорода и прилегавших к нему земель, которые ходили по рекам Вятке, Каме и Волге грабить соседние территории на небольших судах-ушкуях. Случалось, что походы ушкуйников завершались большим успехом. Так было в 1360 году, когда они взяли город Жукотин и вырезали находившихся в нем татар. В 1391 году они повторили свой поход и снова разорили Жукотин, а затем даже Казань.
Ушкуйничество как явление пошло на спад в XV веке и окончательно прекратило существование после присоединения Новгорода к Москве в 1478 году.
...
В ночь с 5 на 6 марта 1551 года вооруженные жители Белого села (Ярославская губерния) ворвались в монастырь и, найдя спрятавшегося игумена Адриана, стали выпытывать у него местонахождение ценного монастырского имущества. Вскоре игумен отдал им сосуд с 40 рублями, собранными братией на строительство большой монастырской церкви, после чего с ним жестоко расправились. Выставив у обители охрану и бросив связанных насельников в подпол, они продолжили грабеж, забрав медь, воск, книги, ларцы, одежду и другую церковную утварь, а также лошадей с возами.
Вернувшись с разбоя, белосельцы распределили награбленное и разошлись по домам. Между тем один из разбойников, Иван Матренин, при дележе добычи утаил ларец, в котором ожидал найти золото, серебро и другие драгоценности. Его надежды не оправдались: оказалось, что в ларце игумен Адриан, известный своей любовью к иконописи, хранил образы, кисти и другой художественный инвентарь. Испугавшись своего открытия, преступник немедленно пришел к их приходскому священнику попу Косарю, который был организатором и идейным вдохновителем разбоя, и просил у него прощения за то, что «дерзнух неподобная украдох у своея братии».
Вскоре собравшаяся «братия» во главе с Косарем осмотрела ларец. Общее мнение высказал сам поп: «Се же бе на нас полищное, се злое» («Это на нас поличное, это не к добру»). После чего вместе с разбойниками стал думать о том, где бы спрятать злосчастный ларец. Размышления державшего совет духовного отца услышал один из служителей той же церкви Святого Георгия по прозвищу Баба, который и выдал злодеев властям. Проведя следствие, губные старосты и царские приказчики писали в Разбойный приказ, отослав туда материалы дела для вынесения приговора.
Если посмотреть на картину, которую нам рисует автор жития, как на целостное полотно, то мы увидим перед собой многие черты тогдашней преступности. Банда белосельцев, конечно, была собрана к случаю попом Косарем, своеобразным предводителем и организатором этого дела, и составляла не менее двух десятков человек. Лишь большая группа преступников могла позволить себе работать по разным направлениям: одни грабили, другие караулили выходы, третьи отвозили тело убитого игумена, четвертые вязали насельников обители и бросали их в подпол, а пятые вламывались в церковь.
Очевидно, что многие из них были искушены в разбойном ремесле. На это указывает и профессионализм в действиях при разбойном нападении, и ряд психологических моментов. Все тот же Иван Матренин, рассказавший под пыткой о своем богатом преступном опыте, не обнаружив в ларце драгоценностей, испугался и вспомнил о своеобразной «корпоративной» этике: пришел виниться перед Косарем за то, что «дерзнух неподобная украдох у своея братии». Вопрос о том, что необходимо было делать с неожиданно появившимся «злым» (могущим принести вред) поличным, решался на сходке тех же участников нападения. Услышавший эту дискуссию церковный служебник Баба про себя засмеялся и иронически заметил: «Безумен поп, не весть, где положити, восхоте разбоя творити, такожде и душ человеческих побивати, устроих себя от неправды богатство собирати и красти у сосед своих всякое орудие…» («Безумный поп не знает, куда награбленное спрятать, а еще хочет разбойничать, убивать людей и обогащаться имуществом своих соседей»). Очевидно, что предметом для насмешки стал непрофессионализм преступников и, в частности, попа Косаря, который, решив стать на путь разбоя, не знал, как спрятать поличное.
Здесь мы наблюдаем двойственную ситуацию: с одной стороны, преступники-белосельцы — простые жители со своими «животами, статками и пашнями» (имеется в виду имущество белосельцев, среди которого особо выделяются земли), с другой — они неплохо организованны, стоят заодно, имеют своего главаря, отменно вооружены и даже исповедуют что-то вроде собственной разбойничьей этики. Эти противоречия свидетельствуют о том, что разбойники-белосельцы представляли собой пример довольно средний, типичный для своей эпохи.
В январе 1596 года банда разбойников под предводительством Ивана Обоютина ограбила галичских купцов (современная Костромская область), ехавших по Переяславской дороге по направлению от Троице-Сергиева монастыря. Вскоре после нападения четырех разбойников поймали, а оставшиеся семеро, включая Обоютина, скрылись. Чтобы скорее изловить преступников, Разбойный приказ из Москвы разослал местным властям ряда уездов приметы и описание оставшихся на свободе членов банды.
В составе шайки нашлось место самым разным представителям русского общества: двое дворян, казак, холоп, гулящий человек. Правда, происхождение главы разбойников, Ивана Обоютина, нам неизвестно, зато в документе упоминаются его прозвища в преступном мире: Киндеев, Бедарев, Кошира. Внешность и платье каждого из разбойников подробно описаны: указан рост, особенности лица, наличие бороды или усов, цвет волос. Из документа, например, известно, что один из разбойников стриг («сёк») свою бороду. Интересны описания платья вплоть до пуговиц и нашивок, а также шапок. Одежда и головные уборы некоторых разбойников были отнюдь не дешевы — упоминается хорошее сукно и шелк, окрашенные в лазоревый, желтый, вишневый и темно-красный цвета.
В 1601–1603 годы в России из-за климатических аномалий были неурожаи. Охвативший страну великий голод среди прочего привел и к небывалому росту преступности. Кульминацией борьбы с разбойниками стала расправа с многочисленной и сильной бандой Хлопка Косолапа, действовавшей неподалеку от Москвы. В сентябре 1603 года царские войска под руководством воеводы Ивана Федоровича Басманова рассеяли преступников и взяли в плен самого Хлопка. Однако победа далась большой ценой: правительственный отряд попал в засаду, устроенную разбойниками, и понес большие потери. В бою среди прочих погиб и воевода.
В 1650-х годах тяготы Русско-польской войны, чума и народные движения породили новую волну преступности. Государство пыталось унять преступность, прибегая как к увещеваниям и милостям, так и к жестоким наказаниям.
В 1653 году царь пожаловал приговоренных к смерти преступников, велел им живот дать («помиловать»), а в качестве наказания отсечь по персту на левой руке и отправить в ссылку в Сибирь, Нижнее Поволжье или на юг России. При этом разбойников вообще требовалось казнить в любой день в течение недели после вынесения приговора, без оглядки на церковные праздники, кроме Пасхи. Преступники лишались причастия перед казнью, а покаяние давалось лишь по раскаянию. В 1655 году патриарх Никон через Разбойный приказ разослал во все уезды грамоты с обещанием помиловать всех преступников, явившихся к властям с повинной. В 1659 году в Нижнем Поволжье ситуация обострилась настолько, что именным царским указом землевладельцам разрешили казнить всех разбойников и поджигателей, не учитывая количество и характер совершенных ими преступлений.
Ужесточение наказаний продолжалось и в дальнейшем. Так, в 1663 году Алексей Михайлович повелел отрубать у преступников-рецидивистов обе ноги и левую руку и те «ноги и руки на больших дорогах прибивать к деревьям», а рядом с отсеченными конечностями приклеивались листы, на которых были выписаны совершенные ими преступления. Все это делалось для того, чтобы люди знали о том, как безжалостно государство в отношении нарушителей закона. Подобные практики, судя по всему, воспринимались как чрезмерно жестокие, поскольку уже в 1666 году от них отказались.
Александр Воробьев Кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра русского феодализма Института российской истории РАН, сотрудник Российского государственного архива древних актов. Специалист по истории местного и центрального управления, борьбы с преступностью в России XVI — начала XVIII века. Автор работ по истории Разбойного приказа, губного дела и уголовного законодательства.
Источник
Arzamas.academy
|