История отечественных органов внутренних дел. Учебник для вузов. — М.: NOTA BENE Медиа Трейд Компания, 2005. — 336 с.
Под редакцией доктора юридических наук профессора Р. С. Мулукаева
Органы внутренних дел Советского государства в период Великой Отечественной войны (июнь 1941 —1945)
Органы НКВД СССР (Извлечение)
Ряд категорий уголовных дел подлежал рассмотрению ОСО (ОСО - Особого совещания) в обязательном порядке. Так, приказом НКВД СССР от 28 декабря 1941 года предполагалось рассмотрение ОСО дел гитлеровских пособников их числа бывших военнослужащих РККА, находившихся в плену и окружении, выявленных при фильтрации в спецлагерях НКВД СССР; совместным приказом НКВД и НКГБ СССР от 1 октября 1943 г. предписывалась передача в Особое совещание законченных производством дел в отношении полицейских; приказом НКВД СССР от 28 февраля 1944 г. — дела участников созданных немцами антисоветских формирований из числа репрессированных народностей Северного Кавказа; совместной директивой НКВД и НКГБ СССР от 15 марта 1945 г. — законченные следствием дела на арестованных гитлеровских пособников, эвакуированных в отделанные лагеря из западных окраин СССР.
Существенными особенностями отличалась организация и деятельность органов НКВД СССР на освобождаемой от гитлеровских оккупантов территории. В результате контрнаступления советских войск под Москвой органы внутренних дел впервые столкнулись с массовым поступлением в их производство уголовных дел пособников врага. Так, во второй половине декабря 1941 г. в Тульской области сотрудниками местных УНКВД было арестовано около тысячи лиц, добровольно сотрудничавших с немцами, в Московской — 312, в Рязанской — 50.
Эффективные оперативные и следственные действия в там были невозможны без немедленного восстановления в освобожденных районах территориальных органов внутренних дел. Вслед за линией фронта двигались опергруппы региональных Управлений НКВД, которые одновременно с организацией своих местных органов выявляли и арестовывали гитлеровских пособников, вражеских агентов, прочий преступный элемент, а также проводили в отношении них необходимые оперативно‐следственные мероприятия.
Данная работа производилась даже в условиях активных боев. Так, 24 ноября 1942 г., с началом наступления под Сталинградом, начальник областного УНКВД А.И. Воронин получил директиву НКВД СССР об организации оперативно‐чекистской работы в освобожденных от оккупации районах.
Ею предписывалось: «...следствием, опросами агентуры и заявителей из местных жителей выявлять разведывательные, контрразведывательные, полицейские и административные фашистские органы, а также их агентов, участников белогвардейских организаций, карательных и ликвидационных отрядов, содержателей притонов и домов терпимости, организовать изъятие оставшихся немецких документов».
Руководство местных органов внутренних дел принимало активное участие в организации и деятельности комиссий по установлению и расследованию гитлеровских злодеяний, используя их как важнейшее средство доказывания. Например, 19 ноября 1944 г. одну такую комиссию из представителей общественности лично возглавил начальник Бежаницкого райотдела (далее РО. — Прим. авт.) НКВД Великолукской области. Как оказалось, местное население подвергалось издевательствам не только со стороны немецких властей и их карательных отрядов, но и со стороны волостных старшин, деревенских старост, полицейских и других предателей, установочные данные и описания злодеяний которых были подробно зафиксированы в акте комиссии.
По мере освобождения оккупированной территории число привлеченных к уголовной ответственности гитлеровских пособников из числа советских граждан быстро росло. Так, на 25 марта 1943 г., по Краснодарскому краю под следствием находились свыше 10 тыс. арестованных, в Воронежской области — 3 773. Соучастники гитлеровских злодеяний содержались в КПЗ местных РО НКВД, оперативные работники которых производили по их делам следствие. Фактически были арестованы все лица, в той или иной форме сотрудничавшие с оккупантами. Во избежание сокрытия обвиняемыми следов своих преступлений их аресты были произведены в крайне сжатые сроки. В местах заключения образовалось большое скопление гитлеровских пособников, расследование по делам которых из‐за отсутствия необходимого количества следователей и низкого уровня их подготовки, производилось медленно. Длительные сроки следствия, а также огромное количество следственных заключенных вызвали значительное переуплотнение контингента КПЗ. В некоторых из них вспыхнули эпидемические заболевания, еще более затруднявшие следствие. По неполным данным, на 25 марта 1943 г. в Воронежской области из 3 773 арестованных осуждены были лишь 228.
Необходимо отметить, что во многих случаях следствие по делам гитлеровских пособников проводилось недостаточно квалифицировано, с грубыми нарушениями процессуальных норм. Так, только по Воронежской области в начале 1943 г. 21,5% дел указанной категории по этим причинам были возвращены на дополнительное расследование. Показания свидетелей по таким делам фиксировались без указания времени, места и обстоятельств преступных деяний. Допросы обвиняемых в основном сводились к выяснению, признают ли они себя виновными или нет, оставляя при этом без внимания существо собранных по делу обличительных материалов. В Ставропольском крае следователи упростили свою работу по делам рассматриваемой категории настолько, что ограничивались лишь допросом самого обвиняемого и приобщением справки о том, что в период оккупации тот являлся старостой и т.п.
11 октября 1943 г., в совместном распоряжении НКВД и НКГБ СССР последовали разъяснения, призванные пресечь случаи необоснованного репрессирования советских граждан, обвиненных в пособничестве врагу. Аресту не подлежали лица, оказывавшие помощь партизанам, советским военнослужащим, бежавшим из плена или выходившим из окружения, местному населению и саботировавшие мероприятия оккупационных властей.
С освобождением ранее оккупированных территорий национальных окраин Советского Союза оперативно‐следственная работа по делам участников националистических банд, учитывая их активное вооруженное сопротивление, была значительно осложнена. Даже по делам арестованных националистов следствие практически не продвигалось. Так, на 20 декабря 1944 г. в тюрьмах Львова скопилось до 3 тыс. подследственных, значительное количество которых составляли оуновцы. Расследование уголовных дел в отношении них, в том числе по линии органов внутренних дел, происходило с большой задержкой и низким качеством. Это вызывалось прежде всего отсутствием квалифицированных следователей, невозможностью их выезда на места злодеяний без надлежащей охраны, опасениями свидетелей являться на допросы из‐за реальной угрозы расправы со стороны оуновцев, отсутствием необходимой согласованности в работе.
Меры уголовного преследования лиц данной категории явились дополнением массовых мер внесудебной расправы. На территории Львовской, Дорогобычской, Станиславской и Черновицкой области только в июне — июле 1944 г. в ходе войсковых операций были уничтожены около 40 тыс. оуновцев. По Львовской области были выселены до 3 тыс. человек (около 1 тыс. семей), связанных с формированиями националистов. Было сожжено до тысячи изб, служивших пристанищами бандитов. Вместе с тем руководством областных УНКВД были распространены обращения с призывом о явке членов оуновских банд с повинной, обещавших прощение сложившим оружие. С 1 по 20 декабря 1944 г. только в Львовской области, вняв подобным обращениям, сдались 1 200 оуновцев. ...
|
